Тема №5: Средневековая философия в западной Европе.

№1 Основные периоды средневековой философии

 В средневековой философии принято выделять три периода.

1. Период формирования, или патристика (II—VI вв.). Патристику подразделяют на несколько разновидностей: доникейскую(II—IV вв.) и посленикейскую (IV—VI вв.). Особо выделяют греко-визанантийскую патристику (Ориген, Григорий Нисский, Дионисий Ареопагит, Максим Исповедник, Иоанн Дамаскин и др.), которая отводила главное место непосредственному созерцанию Бога в схватывающем интуитивном акте, то есть мистическому познанию, и латинскую патристику (Августин, Боэций и др.), которая развивалась на пересечении мистицизма и рационализма.

2. Период спора между номинализмом и реализмом, когда философы спорили по поводу идеи творения мира по Слову и Его воплощения в мире (VII—Х вв.). Вспомните слова из Библии: «Вначале было Слово, и Слово было от Бога». По этой причине слово было одной из наиболее важных проблем средневековой философии. философствование> выявляющее возможности слова, является очень характерной чертой средневековой философствовании. Поэтому выделение данного периода достаточно условно. Важнейшими представителями такого философствования являются папа Григорий Нисский, Исидор Севильский, Бэда Достопочтенный, магистры Каролингской Академии (Алкуин и др.), Иоанн Скотт Эриугена.

З. Схоластика (ХI—ХIV вв.). В рамках этого периода выделяются:

1) ранняя схоластика (ХI—ХII вв.), представителями которой являются Иоанн Росцелин, Ансельм Кентерберийский, Петр Абеляр, Бернард Клервоский и др.;

2) поздняя схоластика (ХIII—ХIV в.в.), к которой принадлежат Раймонд Луллий, Фома Аквинский, Бонавентура, Сигер Брабантский, Иоанн Дунс Скот, Уильям Оккам, творцы «экспериментальной философии» Роберт Гроссетест и Роджер Бэкон и др. В позднесхоластический период средневековая философия испытала сильное влияние арабской философии (Авиценна, Аверроэс), физических и метафизических идей Аристотеля. В конечном счете это привело к формированию противопоставления между истиной разума и веры.

  Обычно в средневековой философии различают «рационалистическую» линию, связанную с верой в разум, и «мистическую» линию, опиравшуюся главным образом на откровение. Однако это разграничение не является полностью обоснованным, поскольку разум и откровение являются скорее дополняющими друг друга и переходящими друг в друга, чем противопоставленными явлениями. Мысль «рационалиста» была направлена на постижение чуда Слова-Логоса, а наделенность словом мыслящего существа была для средневекового человека настоящим чудом; мысль «мистика» обретает логическую форму. Этим линиям в одинаковой степени свойственно то, что можно

назвать «схождением ума в сердце». Философ в Средние века церковной фигурой, философия не существовала отдельно от религии, не стремилась противостоять ей. Именно поэтому философия развивалась не только в светских школах (с ХI в.), а затем в университетах (с ХIII в.), но и в монастырях, религиозных орденах, среди которых  наиболее известными стали францисканцы (Александр Гельский, Бонавентура, Иоанн Дунс Скот, Уильям Оккам) и доминиканцы (Альберт фон Больштедт, Фома Аквинский). даже имена философов Средних веков связаны с наиболее известными соборами и обителями (Гуго Сен-Викторский, Бернард и Теодорик Шартрские, Бернард Клервоский, Ансельм Кентерберийский).

№2 Предтечи и «отцы» средневековой философии.

Патристика — это особое явление в средневековой философии, которое было реакцией на возникновение еретических учений, угрожавших целостности христианства и непоколебимости христианских основ мира. Общей чертой для еретических учений ранних периодов христианства был дуализм — представление о мире как месте борьбы добра и зла, бога и дьявола, которые являются равноправными началами, сражающимися на земле. Одним из таких еретических учений был гностицизм — учение, получившее наибольшее развитие во II в. н.э. Как указывает Бертран Рассел, большинство гностиков придерживалось мнения, что «чувственный мир был сотворен низшим богом, по имени Иалдаваоф, мятежным сыном Софии (небесной мудрости). Он-то, говорили они, и является тем Яхве, о котором говорится в Ветхом завете, а змий не только не был воплощением порока, а, напротив, должен был предупредить Еву против лживых наущений Иалдаваофа. Долгое время верховный бог предоставлял Иалдаваофу свободу действий; но в конце концов он послал своего сына, чтобы тот временно вселился в тело человека Иисуса мир от лживого учения Моисея». Фактически эти воззрения были следствием того, что евреи считали себя избранной нацией; поскольку гностицизм сформировался в Греции, очёвидно, что подобные идеи были реакцией греков, считавших себя исключительным родом, а потому не способных вынести подобное самомнение евреев. Кроме того, гностицизм представлял собой своего рода компромисс между язычеством и христианством, а потому пользовался большой популярностью.

Немного позднее сформировалось манихейсиво — направление, названное так в честь его основателя персидского мыслителя Мани (216—270 гг.). В манихействе соединялись христианские и зороастристские элементы; это проявилось в представлении о зле как положительном принципе, воплощенном в материи, в отличие от доброго принципа, воплощенного в духе. Манихейство осуждало употребление мяса плотские сношения с женщинами, даже в браке.

Многие отцы церкви выступали против еретических воззрений. Именно эту борьбу с ересями и стали называть патристикой, то есть учением отцов церкви (от лат. «pater» — отец); расцветом патристики стал в. н.э.

Одним из наиболее ярких представителей патристики был Ориген. Основным трудом Оригена является не дошедшее до нас сочинение «Против Цельса» (Цельс написал сочинение, направленное против христианства). В частности, в этом сочинений Ориген утверждает: «Евангелии заключено и свое собственное доказательство, более божественное чем любое доказательство выводимое при помощи греческой диалектики». Этот более божественный метод назван апостолом «проявлением духа и силы»: духа, так как содержащиеся в евангелиях пророчества сами по себе достаточны, чтобы вызвать веру в любом человеке, читающем их, особенно в том, что относится к Христу; и силы, поскольку человек должен верить, что те знамения и чудеса, о которых рассказывается в евангелиях, действительно имели место по многим причинам, а также потому, что следы их все еще сохраняются в людях, ведущих свою жизнь в соответствии с наставлениями Евангелия.

С точки зрения адептов церкви не все идеи Оригена были правильными, то есть соответствовали Писанию. В частности, можно следующие спорные с точки зрения католицизма и ортодоксального христианства идеи Оригена:

1) вслед за Платоном, Ориген полагал, что души существуют до появления человека на свет;

2) до воплощения существовало не только божественное, но и человеческое естество Христа;

З) при воскрешении наши тела превратятся в абсолютно эфирные

тела;

4) все люди будут в конце концов спасены.

Не менее значительной фигурой патристики был Квинт Септимий Тертуллиан (160—230 гг.), философ, юрист, теософ, первый религиозный автор, писавший на латыни. Основной труд этого мыслителя «Апологетикум («Защита»). В основе его идей лежит представление о несоединимости веры (религии) и разума (философии, науки): они не имеют точек соприкосновения. Человеку не нужно познание мира, поскольку у него есть Библия и особенно Евангелия — единственный источник подлинного знания, который предполагает веру, а не разумное, рациональное отношение. Кратко его позицию можно передать при помощи его же высказывания: «Верую, ибо нелепо».

Самым известным представителем патристики является Августин Блаженный (Августин Аврелий, 354—430 гг.), автор знаменитой «Исповеди», а также целого ряда менее известных трактатов: «О граде Божием», «О троице» и Августин известен прежде всего тем, что создал христианский вариант платонизма. По его мнению, существует идеальный мир в боге и реальный мир. Мир представляет собой реализацию свободы бога и мог возникнуть лишь потому, что бог имеет представление о мире.

Наиболее важное достижение Августина состоит в том, что он создал христианский вариант платонизма. В частности, он писал о том, что познакомившись с некоторыми книгами неоплатонической школы, переведенными с греческого языка на латинский, он нашел в них многие места, соответствующие Святому Писанию, «хотя выраженные не теми словами, но заключающие в себе в разнообразных взаимоизменениях тот самый смысл».

Августин считал, что бог первичен, и только он один обладает необходимым существованием, бытие же всего остального — в той или иной степени случайно. А потому первичны и душа и воля, которые превосходят по своей важности тело и разум. Разум — это всего лишь проявление земной природы человека.

Августин противопоставляет бога (добро) как бытие и зло как небытие. В своем понимании бытия Августин отталкивается от священного писания, где говорится: «Аз есмь Сущий». Естественно, он опирается и на размышления греческих философов (в первую очередь — платоников) бытии и сущности: «Будучи высочайшей сущностью, то есть обладал высочайшим бытием и потому будучи неизменяем, Бог дал бытие тем вещам, которые сотворил из ничего; но бытие не высочайшее, а одним дал больше, другим меньше и таким образом распределил природы существ по степеням. Ибо как от мудрствования получила название мудрость, так от бытия (esse) названа сущность (essentia), правда, новым именем, которым не пользовались древние латинские авторы, но уже употребительным в наши времена, чтобы и наш язык имел то, что греки называют ousia (сущность)».

Поэтому Августин отождествляет бытие и благо. Бог есть благо как таковое, «простое благо»: «Есть только одно простое и потому единственно неизменяемое благо — это Бог. Благом сотворены все блага, но не простые, а потому и изменяемые».

Сотворенные вещи, согласно Августину, не являются бытием, а только причастны к нему, поскольку они не являются простыми, так как простым с его точки зрения является только то, что имеет нечто, что невозможно утратить. Поскольку же высшая сущность есть само бытие, ей не может быть противоположна никакая другая сущность, ей противостоит лишь небытие. А из этого следует, что зло — противоположность блага — представляет собой небытие. Другими словами, зло — это не сущность, это лишь нечто, что утратило добро.

Согласно Августину, человек страшится смерти из-за того, что смерть представляет собой утрату бытия, тогда как всей природе свойственно избегать небытия, то есть стремиться к добру. Эту онтологическую основу человеческого существа скептицизм поколебать не в состоянии; можно заблуждаться относительно чувственных вещей и психологических явлений, но только не относительно самой сущности человека, его существования: «...Для меня в высшей степени несомненно, что я существую, что я это знаю, что я люблю. Я не боюсь никаких возражений относительно этих истин со стороны академиков, которые могли бы сказать: «А что если ты обманываешься?» Если я обманываюсь, то уже поэтому существую. Ибо кто не существует, тот не может, конечно, и обманываться...» В этом аргументе Августин предвосхитил знаменитое декартовское «мыслю, следовательно, существую».